Глава пятнадцатая ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА. ПРОИЗВОДИТЕЛЬНАЯ ФАЗА (ПРОМЫШЛЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ) 1. Общественно-производственные отношения После выравнивания нормы торговой прибыли с нормой предпринимательской прибыли начинается массовый перелив капитала из сферы торговли в сферу производства. Это не значит, что в сфере торговли наступил кризис, более того, в ней не произошло и сокращения капитала. Величина капитала, функционирующего в сфере торговли, продолжала даже увеличиваться, но прирост торгового капитала имел теперь намного более низкие темпы по сравнению с темпами прироста в торговой фазе и по сравнению с темпами прироста капитала в сфере производства в производительной фазе капиталистического общества, или промышленном капитализме. В результате этого массового вложения капиталов в сферу производства возникает крупное капиталистическое производство, сельскохозяйственное, и особенно, промышленное, которое сначала дополняет мелкое производство, а затем подчиняет его себе, превратившись в основную форму общественного производства. Для крупного капиталистического товарного производства были созданы все условия. Буржуазно-социальная революция освободила всех трудящихся от крепостного рабства. Торговый капитализм "освободил" значительную часть трудящихся от их средств производства, поставив большую часть остальных мелких собственников на грань нищенского существования, и одновременно сконцентрировал, аккумулировал огромные капиталы в руках отдельных лиц. Индустриально-техническая революция предоставила крупному капиталистическому производству машинную технику, новые материалы, новые виды энергии, новые методы обработки и пооперационное разделение труда. И как только капиталисты стали получать в сфере производства такую же прибыль на равновеликий капитал, как и в сфере торговли, крупное капиталистическое производство стало бурно расти и вскоре стало господствовать в капиталистическом обществе. XVIII и XIX столетия являются эпохой господства производительного капитала, эпохой промышленного капитализма. Первое, что сделал капитал в сфере производства, подчинив его своему господству, так это технический переворот в промышленности, который обычно называют промышленным переворотом. В результате этого переворота рутинная ремесленная ручная техника была заменена качественно новой, более мощной, более производительной, более эффективной машинной техникой. А вместе с этим капитал стал широко применять в производстве, особенно промышленном, пооперационное разделение труда. Вообще, термин "промышленный переворот", или "промышленная революция", различные исследователи применяют для нескольких различных явлений, хотя и происходивших более или менее одновременно. Одна группа исследователей употребляет термин "промышленный переворот" в значении технического переворота в общественном производстве. А поскольку технический переворот на основе машинной техники произошел прежде всего в промышленном производстве, то он и именуется промышленным переворотом. Другие исследователи называют промышленным переворотом процесс индустриализации той или иной страны, т.е. структурно-отраслевой переворот. Третья группа исследователей под промышленным переворотом понимает процесс перехода капитализ ма из торговой фазы в фазу производительную, преобразование торгового капитализма в промышленный капитализм. И, наконец, четвертые под термином "промышленный переворот" объединяют в различных сочетаниях эти три различных явления, что окончательно запутывает его значение. Может быть, в интересах ясности вообще следовало бы отказаться от этого термина. Производительные силы промышленного капитализма радикально отличаются от производительных сил торгового капитализма. Во-первых, тем, что в торговом капитализме общественное производство базируется на примитивной домашинной технике: тягловой технике в земледелии и ручной технике в промышленности. Машинная техника хотя и применяется, но играет второстепенную роль, ибо мелкое индивидуальное хозяйство крестьян и ремесленников не позволяет им применять дорогостоящую машинную технику. В промышленном же капитализме общественное производство базируется на передовой машинной технике, применение которой позволяет капиталистам-предпринимателям резко повысить производительность труда и снизить издержки производства. Во-вторых, это отличие заключается в том, что крупное капиталистическое производство, особенно промышленное, в отличие от простого товарного производства широко использует преимущества пооперационного разделения труда. В-третьих, крупное капиталистическое производство широко применяет достижения технологического прогресса. И в-четвертых, если ведущей отраслью торгового капитализма являлось земледелие, то ведущей отраслью промышленного капитализма становится промышленность. Так же радикально отличаются и общественно-производственные отношения промышленного капитализма от общественно-производственных отношений торгового капитализма. Если в торговой фазе господствующей формой собственности на основные средства производства была мелкая индивидуальная собственность, то в производитель ной фазе господствующей формой собственности стала крупная частная капиталистическая собственность. Если в торговом капитализме производство основывается на свободном труде независимых производителей, то в промышленном капитализме производство основывается на наемном труде рабочих, попавшим в пожизненную кабалу к капиталистам-предпринимателям. Если в торговом капитализме общественное производство было мелким, децентрализованным, то в промышленном капитализме оно становится крупным, относительно централизованным. Если в торговом капитализме основными классами был класс торговой буржуазии и класс мелких товаропроизводителей, то в промышленном капитализме основными классами становятся класс промышленных капиталистов и класс промышленных наемных рабочих. При переходе капитализма из первой, торговой фазы во вторую, производительную фазу изменяется и эксплуатация капиталистами трудящихся; торговая эксплуатация как основная форма эксплуатации заменяется производственной эксплуатацией, т.е. эксплуатацией в процессе капиталистического производства. При этом торговая эксплуатация не только не уменьшается в своих размерах, но продолжает расти вместе с расширением товарного производства и торговли. Но во много раз быстрей растут масштабы производственной эксплуатации, так что она становится основной формой эксплуатации в производительной фазе капитализма. В промышленном капитализме наемные рабочие, сформировавшиеся в класс из разорившихся мелких товаропроизводителей, стали составлять сначала относительное, а затем и абсолютное большинство населения, при этом большая часть класса наемных рабочих применяется в промышленном производстве, включая строительство, а меньшая часть в других отраслях и звеньях общественного производства: в транспорте, сельском хозяйстве, торговле, в сфере услуг и т.п. Мелкие товаропроизводители, бывшие в торговом капитализме социальной основой общества, в промышленном капитализме массами разоряются, не выдерживая конкуренции с крупными капиталистическими предприятиями, основанными на машинной технике и пооперационном разделении труда, индивидуальная стоимость товаров которых ниже, чем у мелких товаропроизводителей. Мелких товаропроизводителей в промышленном капитализме становится все меньше, они массами вливаются в класс наемных рабочих. Капиталистических же предприятий становится все больше, и они становятся все крупнее, эксплуатируя все большее число наемных рабочих и разоряя посредством рыночной конкуренции все большее число мелких товаропроизводителей. 2. Эксплуатация наемных рабочих в сфере производства. Производственная (предпринимательская) прибыль В производительной фазе буржуазно-капиталистического общества основным эксплуатируемым классом становится класс наемных рабочих, эксплуатация которых существенно отличается от эксплуатации мелких товаропроизводителей в торговом капитализме. Если мелкие товаропроизводители эксплуатировались в процессе обращения, торгового обмена, то наемные рабочие, занятые в сфере производства, эксплуатируются в процессе производства, как это доказал К.Маркс в первом томе "Капитала". Между тем многие буржуазные экономисты (политэкономы) продолжают настойчиво утверждать, что класс наемных рабочих эксплуатируется не капиталистами-предпринимателями в сфере производства, а капиталистами-торговцами в сфере обмена. Они объясняют это таким образом, что предприниматель полностью оплачивает рабочему стоимость его труда, но торговцы, покупая у предпринимателей товары по их стоимости, точнее цене производства, продают их выше стоимости (цены производства). Но откуда же тогда возникает предпринимательская прибыль? Другие утверждают, что предприниматели, оплачивая труд по его стоимости, продают свои товары торговцам с наценкой, выше их стоимости. Эта разница и составляет предпринима тельскую прибыль. Но если, как убедительно доказали Маркс в первом томе "Капитала" и Энгельс в предисловии к третьему тому "Капитала", все товары на товарном рынке продаются вопреки закону стоимости по цене выше их стоимости и только один товар "труд" продается по своей стоимости, то получается в конечном счете то же самое, если исходить из того, что все товары продаются по их стоимости и только труд наемных рабочих оплачивается не полностью, а частично. В обоих случаях эксплуатируются наемные рабочие и в обоих случаях эксплуатируют их капиталисты: предприниматели и торговцы. Только в первом случае рабочих эксплуатируют как потребителей, а во втором - как производителей. Но так ли это, действительно ли наемные рабочие эксплуатируются как потребители, как утверждают буржуазные политэкономы? Или прав Маркс? Представим себе сельскохозяйственного капиталиста-предпринимателя, который продает сельскохозяйственные продукты на товарный рынок полностью. Здесь, конечно, трудно заметить, как эксплуатируются сельскохозяйственные наемные рабочие, как потребители или как производители, поскольку они получают зарплату от предпринимателя в форме денег. Товарно-денежные отношения маскируют, фетишизируют действительное содержание процесса эксплуатации. Но предположим, что в один далеко не прекрасный для предпринимателя день, или вернее год, или ряд лет он встречает трудности со сбытом сельскохозяйственных продуктов. Стремясь как-то выкрутиться из создавшегося положения, по соглашению с наемными рабочими он временно заменяет денежную зарплату зарплатой сельскохозяйственными продуктами. В качестве натуральной, или продуктовой зарплаты он отдает им часть, скажем, половину, тех сельскохозяйственных продуктов, которые были произведены этими наемными рабочими на его предприятии. Чтобы не вносить путаницы, предположим, что материальные издержки очень малы, и их в расчет можно не принимать. Другая половина произведенных сельскохозяйственными наемными рабочими продуктов достается капиталисту, независимо от того, будет ли он их потреблять сам со своей семьей или продаст, частично или полностью. Полностью ли оплатил этот капиталист труд наемных рабочих? Конечно, нет, иначе откуда же взялась бы вторая половина сельскохозяйственных продуктов? В этом примере эксплуатация обязательно выступает как эксплуатация в процессе производства, поскольку здесь наемные рабочие не покупают предметы потребления за деньги на товарном рынке и не могут эксплуатиро ваться как потребители торговой буржуазией. Они эксплуатируются как производители капиталистом-предпринимателем в процессе производства. Но то, что действительно для одних наемных рабочих, действительно для других, то что действительно для рабочих сегодня, действительно и завтра или в следующем году, независимо от того, в какой форме они получают зарплату, или цену своей рабочей силы, в форме ли денег или продуктов. Наемные рабочие создают в процессе труда, т.е. в процессе потребления их рабочей силы, продукты труда большей стоимости, чем стоит их рабочая сила. Скажем, за 4 часа наемный рабочий создает продукт труда, стоимость которого равна стоимости его рабочей силы. Но капиталист нанял его с тем непременным условием, что рабочий будет работать 8 часов в день. Продукт труда, созданный рабочим за следующие 4 часа, составляет прибавочный продукт, а его стоимость - прибавочную стоимость, которая безвозмездно присваивается капиталистом-предпринимателем. Весь восьмичасовой труд рабочего делится на необходимый и прибавочный труд. Необходимый труд выступает как оплаченный труд, а прибавочный труд выступает как неоплаченный. Необходимый, или оплаченный труд создает необходимый продукт, стоимость которого равна стоимости рабочей силы рабочего; прибавочный, или неоплаченный труд создает прибавочный продукт, стоимость которого равна прибавочной стоимости, или предпринимательской прибыли (мы не принимаем здесь во внимание тот факт, что часть прибавочной стоимости отчуждается буржуазным государством в форме налогов, денежным капиталистом в форме ссудного процента, земельным капиталистом в форме земельной ренты и торговым капиталистом в форме торговой прибыли). Таким образом, промышленный капиталист оплачивает лишь часть труда рабочего. Другая же часть труда является неоплаченной. Рабочий создает капиталисту продукт труда большей стоимости, чем получает от него. Здесь, следовательно, имеет место неэквивалентный обмен. Механизм эксплуатации классом предпринимателей-капиталистов класса наемных рабочих глубоко, досконально изложен в знаменитом "Капитале" К.Маркса, поэтому нет необходимости здесь на нем подробно останавливаться, для чего понадобилось бы много места, что не позволяют рамки нашего исследования, да и нет необходимости повторять то, что давно и скрупулезно исследовано и чему посвящено достаточное количество литературы, в том числе учебной и популярной. 3. Экономические законы и экономические противоречия В процессе развития промышленного капитализма происходит не только увеличение числа крупных капиталистических предприятий, но происходит и увеличение их размеров. Капиталистические предприятия становятся все более крупными, намного превосходя самые крупные рабовладельческие латифундии Древнего Рима. Но если древнерим ские латифундии по мере увеличения их размеров давали более низкую норму прибыли, чем более мелкие хозяйства, то крупные капиталистические промышленные предприятия по мере увеличения их размеров, как правило, давали более высокую норму прибыли, чем меньшие по размерам предприятия. Одной из главных причин большей эффективности более крупных капиталистических предприятий является использование на них преимуществ пооперационного разделения труда. Если взять две крупные рабовладельческие латифундии с одинаковой по качеству техникой и технологией, на одной из которых будет работать вдвое большее число крепостных рабов, то эта большая по размерам земли, объему производства латифундия будет приносить ее собственнику более низкую норму прибыли, чем другая, несколько меньшая по размерам латифундия. Если же взять два крупных промышленных предприятия также с одинаковой по качеству техникой и технологией, выпускающих одну и ту же продукцию, на одном из которых занято вдвое больше наемных рабочих, то, наоборот, это более крупное предприятие, как правило, будет приносить его собственнику более высокую норму предпринимательской прибыли, чем другое, менее крупное промышленное предприятие. Этот прямо противоположный результат изменения эффективности предприятий в зависимости от их величины является следствием действия закона соответствия степени централизации производства уровню пооперационного разделения труда. На рабовладельческих латифундиях централизация производства чрезмерно высока по сравнению с крайне низким уровнем пооперационного разделения труда. Между централизацией производства и пооперационным разделением труда существует несоответствие, и оно тем больше, чем более крупной является латифундия. А чем большим является несоответствие между централизацией производства и уровнем пооперационного разделения труда, чем больше нарушается этот экономический закон, тем менее эффективным является производство, тем меньшую норму прибыли она приносит своему собственнику. На капиталистических промышленных предприятиях, наоборот, централизация производства более или менее соответствует уровню пооперационного разделения труда на более крупных предприятиях, и чем крупнее промышленное предприятие, тем большим является это соответствие. Уровень пооперационного разделения труда в капиталистическом промышленном производстве, основанном на машинной технике, растет гораздо быстрее, чем централизация производства, размеры предприятий. В XVIII веке между централизацией промышленного производства и уровнем пооперационного разделения труда еще существует более или менее соответствие. В XIX в. между ними уже возникает противоречие, оно заключается в том, что темпы роста уровня пооперационного разделения труда приходится искусственно снижать, так как относительно небольшие размеры промышленных предприятий ограничивают его дальнейшее быстрое развитие. Применение машинной техники в производстве и в транспорте, что в последнем резко снижает транспортные издержки, новой технологии, производство сложных промышленных изделий, состоящих из множества частей, для изготовления которых необходимо выполнить огромное количество различных работ, операций, дают огромные возможности для роста уровня пооперационного разделения труда, и, вследствие этого, - роста производительности труда, но относительно небольшие размеры капиталистических предприятий не дают возможности реализовать эти выгоды пооперационного разделения труда. Относительно медленное укрупнение промышленных предприятий в производственной фазе капиталистического общества тормозит рост пооперационного разделения труда. В крупном рабовладельческом производстве наблюдалась противоположная картина. Там укрупнение предприятий происходило более быстро, чем поопераци онное разделение труда. Рабовладельческие крупные латифундии стали чересчур централизованными по сравнению с низким уровнем пооперационного разделения труда, и потому их эффективность падала по мере их роста. Капиталистические же промышленные предприятия в XIX в., особенно во второй половине, стали чересчур децентрализованны ми по сравнению с резко возросшим уровнем пооперационного разделения труда, достигнутого на более передовых, более крупных предприятиях. Это экономическое противоречие между централизацией промышленного производства и уровнем пооперационного разделения труда все более усиливается, обостряется и в конце концов разрешается посредством преобразования частного капиталистического производства в акционерное крупное и крупнейшее промышленное производство. Происходит скачкообразное усиление централизации производства. Мелкие и средние предприятия исчезают, вернее сокращаются, путем объединения с более крупными или разоряясь, не выдержав конкуренции с более эффективными огромными акционерными предприятиями. А вместе с этим преобразованием частных капиталистических предприятий в коллективные акционерные капиталистические предприятия завершается, оканчивает ся и производительная фаза капиталистического общества, которое переходит на рубеже XIX-XX вв. в новую, высшую, последнюю, ростовщическую фазу своего развития, фазу ростовщического, или акционерного, или монополистического капитализма. Переход капитализма из производительной фазы в ростовщическую явился разрешением экономического противоречия между пооперационным разделением труда и тормозившей его рост низкой степенью централизации общественного производства, особенно промышленного. В процессе естественно-исторического развития капиталистического общества зарождается, усиливается, а затем, при достижении определенной величины, и разрешается это экономическое противоречие, что является выражением действия экономического закона соответствия степени централизации общественного производства уровню пооперационного разделения труда. В рабовладельческом обществе это противоречие было разрешено во II-III вв. прямо противоположным способом - путем скачкообразной, ускоренной, массовой децентрализации рабовладельческих крупных предприятий. Но и в рабовладельческо-крепостническом, и в буржуазно-капиталистическом обществе разрешение этого противоречия привело к одинаковому результату - переходу общества к последней, ростовщической фазе своего развития. В производительной фазе капиталистического общества происходит и дальнейшее увеличение уровня общественного разделения труда. Оно увеличивается по мере укрупнения капиталистического производства, по мере усиления роли, увеличения удельного веса во всем производстве промышленного производства, по мере сокращения издержек транспортных перевозок и т.д. А увеличение уровня общественного разделения труда приводит к почти полному вытеснению, ликвидации натурального хозяйства. Все производство в капиталистическом обществе, как крупное, так и мелкое, как капиталистическое, так и некапиталистическое, основанное на личном труде мелких производителей, как промышленное, так и сельскохозяйственное, как в сфере производства материальных благ, так и в сфере производства услуг и духовных благ, все общественное производство превращается в товарное производство. Увеличение товаризации производства тормозится в капиталистическом обществе узкими рамками национального рынка. Общественное разделение труда и товарное производство нуждаются в более крупном товарном рынке, но буржуазный, и особенно мелкобуржуазный национализм не дают возможности разрешить это зарождающееся противоречие радикальным образом. Оно частично разрешается возникновением замкнутых, региональных, торгово-экономических группировок, союзов, соглашений, которые так же быстро исчезают, как и возникают. Наличие огромного количества государственных границ мелких, карликовых государств с их различной торгово-эко номической политикой тормозит развитие торговли, товарного производства и общественного разделения труда. Однако это противоречие в производительной фазе капиталистического общества развито еще слабо. Оно начинает проявлять себя лишь на рубеже производительной и ростовщической фаз, и особенно в последней фазе существования капиталистического общества. В конце производительной фазы капиталистического общества возникает и противоречие между возросшими потребностями людей и относительно медленным ростом производительности труда, ростом объема производства материальных и духовных благ и услуг. Это противоречие временами, примерно через каждые 10, лет резко усиливается при совершении в капиталистическом обществе экономических кризисов перепроизводства, которые являются специфически капиталистическим явлением, свойственным только этой общественно-экономической формации. В годы экономических кризисов жизненный уровень резко уменьшается, широкие массы трудящихся обрекаются на полуголодное и голодное существование. Но если это противоречие между уровнем потребности людей и низкой производительностью труда общества резко усиливается для всего населения лишь временами, в годы промышленных кризисов перепроизводства, аграрных кризисов перепроизводства, неурожаев, войн, то для значительной части трудящихся оно ощущается в течение длительного времени, ибо в производительной фазе капиталистического общества возникает хроническая безработица, которая обрекает на голодное вымирание людей, их страх перед будущим. В свое время противоречие между растущими потребностями людей и отстающим от них ростом производительности труда было временно и частично разрешено переходом капиталистического общества из фазы торгового капитализма в фазу промышленного. Теперь это вновь усиливающееся противоречие разрешается, опять-таки частично и временно, переходом капиталистического общества из фазы промышленного капитализма в фазу акционерного (монополистического). Вместе с тем в недрах капиталистического общества на рубеже XIX-XX вв. зарождается новая, четвертая революция в развитии производи тельных сил общества, революция научно-техническая, которая более радикально разрешит в будущем, по мере ее совершения, это противоречие. К.Маркс так охарактеризовал капиталистическое общество этого периода его развития, т.е. его производительной фазы, или фазы промышленного капитализма: "В наше время все как бы чревато своей противоположностью. Мы видим, что машины, обладающие чудесной силой сокращать и делать плодотворнее человеческий труд, приносят людям горе и изнурение. Новые, до сих пор неизвестные источники богатства благодаря каким-то странным, непонятным чарам превращаются в источники нищеты. Победы техники как бы куплены ценой моральной деградации. Кажется, что по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей либо же рабом своей собственной подлости. Даже чистый свет науки не может, по-видимому, сиять иначе, как только на мрачном фоне невежества. Все наши открытия и весь наш прогресс как бы приводят к тому, что материальные силы наделяются интеллектуальной жизнью, а человеческая жизнь, лишенная своей интеллектуальной стороны, низводится до степени простой материаль ной силы. Этот антагонизм между современной промышленностью и наукой, с одной стороны, современной нищетой и упадком - с другой, этот антагонизм между производи тельными силами и общественными отношениями нашей эпохи есть осязаемый, неизбежный и неоспоримый факт" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 12, стр. 4).